Преступники «на доверие». Неординарные мошенничества, ограбления и кражи - Алексей Ракитин
По удивительному стечению обстоятельств уже на следующий день – 17 июня 2005 г. – Джеральд Кларк сумел отыскать ценного свидетеля, пожелавшего рассказать интригующие подробности об Уилльяме Ротштейне (этот свидетель также остался анонимен, и в следственных документах, преданных огласке, его фамилия старательно замазана). Упомянутый свидетель на протяжении многих лет был близким другом Ротштейна или, по крайней мере, выдавал себя за такового. Согласно показаниям этого человека, в июне 2003 г. он участвовал в некоторых работах, которые Ротштейн проводил в своей домашней мастерской. Подхалтуривал, так сказать. Однако, где-то ближе к середине лета Уилльям попросил его некоторое время не приходить к нему в дом из-за того, что он сильно загружен работой по одному «деловому проекту». Свидетель утверждал, что Стоктон также принимал участие в этом таинственном «проекте». В детали таинственного «проекта» свидетель посвящён не был (что логично). Но самое интересное в показаниях таинственного анонима заключалось даже не в этом, а в том, что по невероятному совпадению вечером именно 28 августа 2003 г. (т.е. в день инцидента в отделении PNC-банка и гибели Брайана Уэллса) он почему-то зашёл в дом Ротштейна (несмотря на действовавший более месяца запрет!). Там он обнаружил взволнованных Ротштейна и Стоктона, обсуждавших блокирование Пич-стрит силами полиции. При этом Ротштейн выразился в том духе, что они недостаточно защищены от подозрений. (Нельзя без сарказма отметить, сколь удачного свидетеля приобрело ФБР в лице таинственного анонима! Человек оказывается в нужном месте в самое нужное время, и в его присутствии заговорщики ведут себя крайне неосторожно… Вах! Да это же просто золото, а не свидетель, находка для любого следователя!).
Наконец, 5 июля 2005 г. в тюрьме в Кембридж-Спрингс, куда, наконец, была переведена Марджори Диль-Армстронг по договорённости с Кларком, состоялся допрос, имевший принципиальное значение для последующего развития событий.
Специальный агент ФБР Джеральд Кларк не без удовольствия пиарился на теме «Бомбы-на-шее» и лез в телевизионные камеры даже тогда, когда обстановка этого совсем не требовала. Так, например, он сопровождал Марджори Диль-Армстронг в различных поездках уже после её осуждения за убийство Джеймса Родена. По закону, конвоирование осуждённого осуществляется службой судебных маршалов, представители других силовых ведомств даже не имеют права иметь при себе оружие во время нахождения рядом с осуждёнными (дабы их не захватили в заложники). Но Кларк усиленно лез поближе к Марджори, понимая, что внимание прессы и телевидения будет сосредоточено всецело на ней. Впоследствии Кларк оставил службу в ФБР, написал довольно лживую книгу о событиях вокруг расследования убийства Брайана Уэллса, перескочил на ниву госохраны и переехал в столицу. В этом завидном карьерном кульбите ему помог стародавний друг и собутыльник Том Ридж, являвшийся в начале 21-го столетия помощником Губернатора Пенсильвании, а затем занявший пост секретаря Министра государственной безопасности (в США учредили МГБ после теракта 11 сентября 2001 г.).
Помимо Джеральда Кларка и Марджори Диль-Армстронг в допросе участвовал поверенный в делах последней Ларри Д'Амброзио (Larry D’Ambrosio). Ларри являлся не только профессиональным адвокатом по уголовным делам, но и многолетним другом Марджори (в одном из интервью Марджори признала, что дружит с Ларри более сорока лет). На допросе 5 июля Марджори официально признала свою собственную вовлечённость в попытку ограбления PNC-банка, а также пояснила, что убийство Родена находится в непосредственной связи с запланированным ограблением. В июле 2003 г. отношения Родена и Ротштейна резко испортились из-за того, что первый выразил твёрдое несогласие с использованием в ограблении настоящего взрывного устройства и пригрозил сообщить властям о готовящемся преступлении, если его точка зрения будет проигнорирована. Поэтому Уилльям Ротштейн категорически потребовал от Марджори убить любовника. Что Диль-Армстронг вскоре и сделала. Отвечая на вопрос о причинах, побудивших её и Ротштейна заняться подготовкой банковского ограбления, Марджори сказала, что причина была всего лишь одна и притом крайне тривиальна – потребность в деньгах. Материальное положение подельников было не очень хорошим: Марджори вечно не хватало денег, а Ротштейн нуждался в значительной сумме, поскольку ему требовалось срочно откупиться от родной сестры согласно условиям договорённости между ними. (Ротштейн наследовал целиком дом родителей, а ½ его стоимости должен был выплатить сестре деньгами. Условия этой договорённости были зафиксированы нотариально, и Уилльям не мог бесконечно тянуть с выплатой.) Сестра Пола, если верить объяснениям Марджори, отказывалась идти навстречу брату и, требуя денег, оказывала на Уилльяма сильное психологическое давление. Помимо этого, Диль-Армстронг в ходе допроса сообщила о том, что именно она передала Уилльяму Ротштейну два кухонных таймера «Sunbeam», использованные впоследствии в бомбе. Это означало, что Диль-Армстронг повинна не только в недонесении о готовящемся преступлении, но и в том, что принимала непосредственное участие в изготовлении взрывного устройства. Перед тем, как сделать подобное признание, женщина проконсультировалась с адвокатом, и тот её заверил, что она должна рассказать эти подробности и такого рода откровенность не пойдёт ей во вред (прямо скажем, адвокат Ларри Д'Амброзио дал очень плохой совет своему клиенту!).
Также Марджори рассказала о том, где находилась во время событий у отделения PNC-банка, т.е. во время попытки его ограбления, последующих переговоров Брайана Уэллса с полицией и взрыва бомбы на его шее. По уверению дамочки, она сидела в собственной автомашине, припаркованной возле здания под №5933 по Пич-стрит, в котором находилась кафешка сети «Kentucky fried chicken» (это примерно в 1,5 км от отделения банка, которое Уэллс пытался ограбить). Т. е. Диль-Армстронг подтвердила информацию, полученную к тому времени специальным агентом Кларком от женщины-осведомительницы.
Допрос 5 июля имел принципиальное значение для последующего хода расследования, ведь именно тогда Диль-Армстронг впервые официально признала наличие сговора группы лиц с её участием с целью совершения банковского ограбления. Выражаясь просто и без литературных экивоков, можно сказать, что Марджори «сдала саму себя, как стеклотару». Зачем она это сделала? Какие получила бонусы за своё невероятное признание? Скажем сразу – никаких, достойных упоминания, хотя с такого рода утверждением мы несколько забежали вперёд.
Здесь самое время сказать несколько слов о том, почему данное признание появилось спустя год с начала допросов Марджори Диль-Армстронг в связи с расследованием гибели Брайана Уэллса. Действительно, ведь первый допрос на тему «Ротштейн – главный организатор ограбления PNC-банка» имел место ещё в июле 2004 г. Однако Марджори всё это время утверждала совсем не то, в чём созналась 5 июля. Она говорила следующее: мне было известно, что в доме Уилльяма скрывается какой-то беглый уголовник, они вдвоём мастерят бомбу, но вот ни малейшего понятия о планах по использованию заложника и бомбы я не имела. Так почему же через год она сделала совсем иное признание? Много лет спустя – уже после 2010 г.– Марджори сообщила, что весной 2005 г. ФБР предложило ей сделку с правосудием. Сводилась эта сделка к следующему: Диль-Армстронг признаёт своё участие в заговоре с целью ограбления PNC-банка общественно опасным способом (т.е. посредством возможного подрыва бомбы) и даёт показания против Уилльяма Ротштейна, из которых следует, что последний являлся инициатором этого ограбления и изготовил взрывное устройство. За такого рода признание Марджори гарантируется всего 5 лет тюремного заключения, а её отсидка за убийство Родена окажется минимальной – 7 лет (напомним, что судья назначил «вилку» в диапазоне от 7 до 20 лет в зависимости от здоровья Марджори и её поведения в заключении). Т. о. Диль-Армстронг получит по двум разным уголовным делам по совокупности «всего лищь» 12 лет, в то время как за одно только убийство Родена ей реально придётся «тянуть лямку» 20 лет.
Имелся и ещё один момент, повлиявший на решение Марджори. Как было отмечено выше, Ларри Д'Амброзио являлся её многолетним другом, и именно он уговорил Диль-Армстронг принять предложение спецагента Кларка. Впоследствии Марджори пришла к выводу, что адвокат в силу неких причин действовал не в её интересах, а находился в сговоре с ФБР. Так это или не нет, сказать довольно трудно, особенно, принимая во внимание, что Диль-Армстронг – дамочка весьма специфическая и лживая. Тем не менее, зная, как развивались события далее, трудно отделаться от ощущения, что
